Огненные врата - Страница 41

– Да, славные колечки, – продолжал горбун. – Кроме того, они будут обирать и своих хозяев, постепенно высасывая их эйдосы. У Чимоданова они позаимствуют кабанье упрямство, способность приспосабливаться и выживать где угодно. У Мошкина – тонкую настроенность души и интуицию. У Наты – самодостаточность и навык к каждому находить свой ключик… Но опасный момент: вручая перстни, тебе придется сказать им правду.

Тухломоша насторожился. Призывающий к правдивости Лигул пугал его больше, чем Лигул, выпускающий кишки.

– Всю правду?

– Не всю. Главное, чтобы они ясно поняли, что забирают силы у Буслаева. Иначе перекачка не состоится. И кольцо пусть сразу надевают на правильный палец. Безымянный, на правой руке.

– Оно не снимается? – сразу угадал Тухломон.

– Поначалу снимается, – заверил его Лигул. – Но с каждым следующим желанием сжимается все сильнее. Но это им знать необязательно.

– Понимаем-с! Сделаем-с! – самый хитрый комиссионер мрака вылепил лицом единомыслие столь зашкаливающее, что оно граничило с наглостью.

Лигул дернул подбородком, подавая знак тартарианцу. Тот решительно пустил в ход кинжал, освобождая кольца от мужского пальца, в который они намертво вцепились. Ему пришлось раздробить палец на три части и кинжалом прочистить каждое кольцо изнутри. Тухломоша морщился, притворяясь, что ему противно.

Лигул, скучая, смотрел в стекло микроавтобуса. Неожиданно он оживился. Во двор вошел юноша с короткими светлыми волосами. В правом ухе у него было четыре серьги. Над левым плечом поднималась скрытая под мороком рукоять меча.

Не доходя до фургончика десяти шагов, юноша остановился и свободно скрестил на груди руки. На затемненные стекла микроавтобуса он поглядывал небрежно. Ощущалось, что недвижимости он не имеет и в консультациях по ней не нуждается.

– Знакомься: Виктор Шилов!.. Вы будете часто встречаться! – представил Лигул.

– Ну так он же… – осторожно начал Тухломон, вглядываясь в юношу зоркими глазками.

– Совершенно верно! Человек. На эйдос его покушаться не смей – мой тебе совет! На ближайшее время – он твой хозяин и, кстати, новый глава мрака.

Тухломоша хотел было полезть с объятиями, но, покосившись на Лигула, решил сильно не радоваться новому руководству в присутствии старого. Особенно когда старый руководитель работал в стиле лорда Варвика – делателя королей. На памяти Тухломона таких «глав мрака» было уже три – Мефодий Буслаев, Прасковья и теперь вот Шилов. Только «главы» почему-то менялись, а Лигул оставался.

– Еще кое-что. Про Арея… – сказал Лигул совсем уж небрежно и сквозь зубы.

Умный Тухломоша мгновенно насторожил ушки. Сейчас прозвучит что-то важное.

– Арей ушел по-английски. Я не успел с ним проститься. Не поблагодарил его за то, что он подвел меня с Мефодием, – печально сообщил Лигул.

Тухломоша цокнул язычком. Один раз. Два раза было бы опасным перебором.

– В последние годы Арей сильно отдалился от мрака. Я был вынужден заменить его Пуфсом. Нелепый этот Пуфс – теперь вот даже боевое тело, говорят, от него убежало, – сказал горбун.

Тухломон потупил глазки и сострадательно пожал плечиками: мол, убежало и убежало – с кем не бывает. С Пуфсом он предпочитал не ссориться: тот был опаснее змеи.

– Все это время Арей жил в подземном переходе у девушки, не пытаясь забрать ее эйдос. История этой девушки весьма примечательна. Почему-то в книге жизни дата рождения ее тела и дата, когда вспыхнул ее эйдос, сильно разнятся… Причем не на день, не на два, а на несколько столетий! – Голос Лигула стал вкрадчивым. – Ненавижу неувязки в отчетности! Особенно когда мне случайно припоминается, что несколько столетий назад у Арея была дочь, которую Яраат завалил камнями в колодце.

Лигул сделал зловещую паузу. Тухломоша затрясся всем своим гибким тельцем, показывая, что если Лигул просто не любит неувязок в отчетности, то сам он их прямо-таки ненавидит.

– Да и эйдос у этой Варвары весьма примечателен. Мой наблюдатель следил за ней несколько последних дней. Он утверждает, что никогда не видел ничего подобного. Половина его принадлежит мраку – густой мрак, без проблесков, а другая половина очень яркая и, увы, пока не наша.

Тухломоша заскорбел. Состояние эйдоса Варвары было известно ему лучше, чем любому из шпионов Лигула, однако он предпочитал держать свои наблюдения при себе.

– Мой посланец сообщил, что на шее у нее висит что-то, от чего исходит особая сила. Хочу взглянуть на эту вещь поближе, – добавил Лигул.

– Медальон Арея? – немедленно спросил Тухломоша.

– Откуда ты знаешь? – жадно и быстро спросил Лигул.

Комиссионер заторопился, нервно ерзая на месте.

– Поздней осенью я, помнится, шел за Улитой.

– Следил?

– Нет, не следил! Мною двигало беспокойство, что в таком опасном городе, как Москва, девушка направляется куда-то одна. А вдруг она попадет в разборку футбольных болельщиков? Вдруг в транспорте к ней пристанет бешеный контролер? Мало ли какие опасности могут подстерегать? Чтобы не тревожить ее лишний раз своей заботой, бедный больной старикашечка находился под мороком. Она пошла к Варваре, и я нечаянно подглядел, как она передала ей медальон, который я прежде видел у Арея.

– Почему ты мне не сказал сразу? – зловеще осведомился Лигул.

– Опасался беспокоить Вашу Мрачность! – стекленея глазами, выкрикнул Тухломон.

Лигул оскалился двумя передними зубами, как крыска.

– У меня есть подозрение, что Арей каким-то образом раздобыл эйдос своей жены и поместил его в медальон. И что этот эйдос теперь защищает Варвару. Медальон надо забрать! И это сделаешь ты! – просопел он.